Время правления царя федора иоанновича. Царь федор иванович (1557–1598)

Нередко люди полагают, будто высшая государственная власть и глубокая христианская вера несовместимы, что правитель просто не может поступать по Евангелию — ему неизбежно приходится быть циником, нарушать заповеди «ради государственных интересов». Примеров тому действительно немало. Но есть и противоположные примеры, о которых, к сожалению, мало кто знает. Историк Дмитрий Володихин рассказывает о царе Федоре Иоанновиче, сыне Ивана Грозного.

Синдром раздвоения

В России знают двух Иванов Грозных — мудрого государственного деятеля и кровавого маньяка; двух Петров Первых — реформатора и тирана; двух Николаев Первых — жандарма Европы и просвещенного охранителя; двух Георгиев Жуковых — самодура, бездумно расходующего солдатские жизни, и талантливого полководца… Да разве только эти фигуры двоятся? О нет, прозвучали только самые громкие примеры.

Попытки отыскать золотую середину, пройти между Сциллой одного мифа и Харибдой другого приводят лишь к тому, что вместо цельной личности вырастает бесконечное: «с одной стороны, нельзя не заметить, зато с другой — нельзя не признать». В таких случаях мудрая на первый взгляд умеренность приводит к пустоте, к расплывчатости. И споры разгораются с новой силой.

Наверное, самое разумное в таких случаях — выложить все основные аргументы, а потом честно и открыто высказаться в пользу одной из двух принципиально различных точек зрения: «Я считаю, что аргументы в пользу вот этой позиции перевешивают».

Государь Федор Иванович (1584–1598), или, по церковной традиции, Феодор Иоаннович, — именно такая «двоящаяся» персона в русской истории. Любопытно, что главная суть обоих образов этого государя лаконично сформулирована для образованной публики одним человеком — Алексеем Константиновичем Толстым.

В сатирическом стихотворении «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева» он одним четверостишием вывел силуэт расхожего мнения о Федоре Ивановиче:

За ним царить стал Федор,
Отцу живой контраст;
Был разумом не бодор,
Трезвонить лишь горазд.

Какой облик придают последнему государю-Рюриковичу эти строки? Дурачок, блаженненький, возможно, слабоумный…

Но тот же А. К. Толстой посвятил государю знаменитую, многократно ставившуюся пьесу «Царь Федор Иоаннович». И там царь предстает в совершенно ином свете. Это трагическая фигура, не лишенная обаяния, к тому залитая светом благодати. Не блаженненький — блаженный! Не дурачок, но по-настоящему добрый, бескорыстный, глубоко верующий человек.

Что он такое — видно из собственной реплики царя, произнесенной в споре с Годуновым:

Какой я царь? Меня во всех делах
И с толку сбить, и обмануть нетрудно.
В одном лишь только я не обманусь:
Когда меж тем, что бело иль черно,
Избрать я должен — я не обманусь.
Тут мудрости не нужно, шурин, тут
По совести приходится лишь делать.

По ходу пьесы князь Иван Петрович Шуйский, враг монарха, весьма низко оценивающий его человеческие качества, вынужден признать свою ошибку:

Нет, он святой!
Бог не велит подняться на него —
Бог не велит! Я вижу, простота
Твоя от Бога, Федор Иоанныч, —
Я не могу подняться на тебя!

«Двоение» Федора Ивановича продолжается до наших дней. Для Русской Православной Церкви — это прежде всего святой, человек высокой нравственности и большого благочестия. Еще в первой половине XVII века он попал в святцы как «московский чудотворец».

Но если речь об этом монархе заходит в светской публицистике, то в большинстве случаев звучат пренебрежительные отзывы. За примерами далеко ходить не надо. Так, в свежей книге Петра Романова «Преемники: от Ивана III до Дмитрия Медведева» (2008) обнаруживается именно такой пассаж: «Везло ли русским на преемников? Иногда да. Чаще не очень. Бывало, что России от преемника приходилось избавляться “хирургическим путем”. А бывало, страна десятилетиями терпела такое, о чем и вспоминать стыдно. Обычно подобное случалось, когда на вершине властной пирамиды начинали доминировать интересы свиты. Тогда вопросы ума, профессионализма и порядочности преемника, не говоря уже об интересах государства и народа, отходили на задний план… Так и появлялись во главе страны юродивые (Федор Иоаннович), бывшие прачки (Екатерина I), не самые образованные правители (Анна Иоанновна)…» и т. п. Преемник Ивана Грозного назван здесь «юродивым», но не в смысле юродства Христа ради, а как живой позор для страны.

Что ближе к истине?

Стоит выслушать обе стороны.

Свидетельства очевидцев

Корни высокомерного, уничижительного мнения относительно умственных способностей государя уходят в XVI столетие.

Английский торговый агент Джером Горсей писал о Федоре Ивановиче, что тот «прост умом». Французский наемник на русской службе Жак Маржерет писал несколько резче: «…власть унаследовал Федор, государь весьма простоватый, который часто забавлялся, звоня в колокола, или бóльшую часть времени проводил в церкви». Наиболее развернутая характеристика русского государя принадлежит перу Джильса Флетчера, английского дипломата. В частности, он пишет: «Теперешний царь (по имени Феодор Иванович) относительно своей наружности: росту малого, приземист и толстоват, телосложения слабого и склонен к водяной; нос у него ястребиный, поступь нетвердая от некоторой расслабленности в членах; он тяжел и недеятелен, но всегда улыбается, так что почти смеется. Что касается до других свойств его, то он прост и слабоумен, но весьма любезен и хорош в обращении, тих, милостив, не имеет склонности к войне, мало способен к делам политическим и до крайности суеверен. Кроме того, что он молится дома, ходит он обыкновенно каждую неделю на богомолье в какой-нибудь из ближних монастырей».

Эти три высказывания сделаны иностранцами, у которых не было оснований относиться к Федору Ивановичу с особенной приязнью или, напротив, с ненавистью. Из их слов видно общее мнение: русский монарх «прост» и не блещет интеллектом, но это добрый, спокойный и благочестивый человек.

К сожалению, вот уже несколько поколений отечественных историков и публицистов большей частью опираются в своих выводах не на эти свидетельства, а на другие, гораздо более радикальные. Их цитируют намного чаще —и с каким-то странным, «артистическим» пафосом. Так, без конца приводится фраза из шведского источника, согласно которой Федор Иванович — помешанный, а собственные подданные величают его русским словом durak. Кто, когда и за что обозвал так государя, остается за пределами этого высказывания, то есть оно бесконтекстно. Однако его очень любят люди с тягой к обличительным суждениям… Другая излюбленная фраза из того же ряда принадлежит польскому посланнику Сапеге, который счел, что у Федора Ивановича вовсе нет рассудка. Наверное, не имеет смысла лишний раз подчеркивать, что и польско-литовское государство, и шведская корона находились тогда в натянутых отношениях с Россией, а конфликт со шведами в конечном итоге был решен силой русского оружия. Ни у тех, ни у других не было ни малейших причин испытывать сколько-нибудь добрые чувства к вражескому правителю.

Впрочем, существуют и явно доброжелательные отзывы иностранцев, где акцент перенесен с «простоты ума» Федора Ивановича на его религиозность. Так, голландский купец и торговый агент в Москве Исаак Масса со всей определенностью говорит о русском царе: «очень добр, набожен и весьма кроток». И далее: «он был столь благочестив, что часто желал променять свое царство на монастырь, ежели бы только это было возможно». О слабоумии — ни слова. Конрад Буссов (немецкий ландскнехт, написавший в соавторстве с лютеранским пастором Мартином Бэром «Хронику событий 1584–1613 годов») с крайней неприязнью относился к Православию в целом. Но все-таки он признавал Федора Ивановича человеком «весьма благочестивым» и «на их московский лад» богобоязненным, отмечая, что царь больше интересовался делами веры, чем делами правления.

Итак, если пользоваться одними иностранными источниками, то картина получается неровная, лишенная цельности. Допустим, никто не отрицает благочестия Федора Ивановича. Совершенно так же никто не говорит о его способности самостоятельно решать государственные вопросы. А вот уровень его умственного развития оценивается по-разному. Кто-то считает его помешанным, а кто-то не видит никакой интеллектуальной недостаточности или, в худшем случае, отмечает «простоту ума».

Русские источники рисуют царя Федора Ивановича в другом свете. Знаменитый публицист XVII века Иван Тимофеев, автор историко-философского трактата «Временник», писал о сыне Ивана Грозного с восхищением, в тонах превосходной степени. Самому Ивану Васильевичу не досталось и трети таких похвал — с ним Тимофеев обошелся без особого пиетета.

Для того чтобы понять, как далеко простирался восторг Ивана Тимофеева, стоит привести обширную цитату из его произведения: «Своими молитвами царь мой сохранил землю невредимой от вражеских козней. Он был по природе кроток, ко всем очень милостив и непорочен и, подобно Иову, на всех путях своих охранял себя от всякой злой вещи, более всего любя благочестие, церковное благолепие и, после священных иереев, монашеский чин и даже меньших во Христе братьев, ублажаемых в Евангелии самим Господом. Просто сказать — он всего себя предал Христу и все время своего святого и преподобного царствования; не любя крови, как инок, проводил в посте, в молитвах и мольбах с коленопреклонением — днем и ночью, всю жизнь изнуряя себя духовными подвигами… Монашество, соединенное с царством, не разделяясь, взаимно украшали друг друга; он рассуждал, что для будущей (жизни) одно имеет значение не меньше другого, [являясь] нераспрягаемой колесницей, возводящей к небесам. И то и другое было видимо только одним верным, которые были привязаны к нему любовью. Извне все легко могли видеть в нем царя, внутри же подвигами иночества он оказывался монахом; видом он был венценосцем, а своими стремлениями — монах».

В государственной летописи сохранилось описание начальных дней царствования этого государя. Нигде не видно никаких признаков слабоумного поведения — напротив, когда проходил обряд венчания на царство, Федор Иванович дважды публично выступал с речами, утверждая свое желание повторить эту церемонию, впервые введенную при его отце. Конечно, сейчас трудно судить, сколь точно передано летописцем содержание монарших речей. Но сам факт их произнесения никаких сомнений не вызывает: англичанин Горсей, беспристрастный свидетель происходящего, тоже пишет о том, что царь прилюдно держал речь.

Можно ли представить себе слабоумного в роли оратора?

Итоги тихого жития

Исключительно важно свидетельство неофициального, иными словами, частного исторического памятника — «Пискарёвского летописца». От неподконтрольного правительству летописного повествования естественно ждать оценок, радикально расходящихся с теми, которые «спущены сверху». И действительно, «Пискарёвский летописец» заполнен разоблачительными высказываниями. Так, об опричнине там написано немало горьких слов. Ее введение ставится Ивану IV в укор. Да и сам этот государь предстает, мягко говоря, небезупречной фигурой: летописец не забыл перечислить шесть (!) его жен. А православному человеку больше трех раз вступать в брак не полагается…

Что же сообщает «Пискарёвский летописец» о Федоре Ивановиче? О нем сказано столько доброго, сколько не досталось никому из русских правителей. Его называют «благочестивым», «милостивым», «благоверным», на страницах летописи приводится длинный список его трудов на благо Церкви. Кончина его воспринимается как настоящая катастрофа, как предвестие худших бед России: «Солнце померче и преста от течения своего, и луна не даст света своего, и звезды с небеси спадоша: за многи грехи християнския преставися последнее светило, собратель и облагодатель всея Руския земли государь царь и великий князь Федор Иванович…» Обращаясь к прежнему царствованию, летописец вещает с необыкновенной нежностью: «А царьствовал благоверный и христолюбивый царь и великий князь Феодор Иванович… тихо и праведно, и милостивно, безметежно. И все люди в покое и в любви, и в тишине, и во благоденстве пребыша в та лета. Ни в которые лета, ни при котором царе в Руской земли, кроме великого князя Ивана Даниловича Калиты, такие тишины и благоденства не бысть, что при нем, благоверном царе и великом князе Феодоре Ивановиче всеа Русии».

Вот такой был durak!

Именно при Федоре Ивановиче на Руси было введено патриаршество.

За все годы его правления крымцы не сумели пробить брешь в русской обороне, а вот Иван Васильевич в 1571 году позволил им сжечь столицу.

На Урале и в Западной Сибири подданным русского царя удалось закрепиться лишь при Федоре Ивановиче. Атаман Ермак, начавший войну с Крымским ханством еще при Иване Васильевиче, как известно, был убит, а войско его разгромлено. Зато служилые люди с именами не столь знаменитыми несколько лет спустя сумели успешно продвинуться в том же направлении.

Наконец, Иван Грозный проиграл главную войну своей жизни — Ливонскую. Он не только утратил все завоеванное неимоверными усилиями, но и отдал врагу часть Новгородчины. При Федоре Ивановиче грянула новая война. Царь лично отправился в поход и участвовал в боевых действиях. Отпустили бы правителя с полками, если бы он был беспомощным идиотом? И кого могла бы вдохновить в войсках подобная фигура? Очевидно, что государь в глазах десятков тысяч военных людей не выглядел ни «юродивым», ни «помешанным». В результате ожесточенной борьбы Россия отбила тогда у шведов Ям, Копорье, Ивангород и Корелу. Москве удалось добиться частичного реванша за прежнее поражение в Ливонии.

Остается подвести итоги. Федор Иванович был человеком необыкновенно чистой, нравственной жизни, а в благочестии равнялся инокам из дальних обителей. Иностранцы, особенно те, кто имел причины к вражде с русским государством, порой отзывались о царе как о сумасшедшем или о сущем простаке. Но факты свидетельствуют об ином. Государь не был ни помешанным, ни слабоумным. «Простота» его, вернее всего, была простотой не умственно отсталого, а блаженного, «Божьего человека».

После Ивана IV Грозного русским царем в 1584 г. стал его сын, Федор Иванович, последний царь из династии Рюриковичей. Его правление стало началом периода в отечественной истории, кото­рое было принято обозначать «смутное время». Под «смутным временем» подразумеваются события, происходившие в России в период от смерти Ивана IV Грозного (1584 г.) до воцарения на престоле первого царя из династии Романовых Михаила Федоро­вича (1613 г.).

Преемник Ивана Грозного, Федор Иванович, был слабым и бо­лезненным человеком, не способным управлять огромным Россий­ским государством. Осознавая это, перед своей смертью Иван Гроз­ный для управления страной назначил совет из пяти бояр, в который входили и представители знатных русских родов, и опричный круг. К последним принадлежал Борис Годунов, выдвинувшийся в период опричнины. На его сестре был женат Федор Иванович.

Постепенно влияние Бориса Годунова все более усиливается. Тесно связанный с дворянством, Борис Годунов оставался врагом знати, сторонником сильной власти. В1587 г. ему удается ликви­дировать боярский совет и занять место в свите Федора Иванови­ча. Тем самым Борис Годунов становится фактическим правите­лем Российского государства.

В1598 году умирает царь Федор Иванович, не оставив наслед­ никапрестола. Земский собор избрал царем Бориса Годунова, получившего уже и юридическую санкцию своего единоличного правления. Сторонник жесткой власти, новый царь продолжил активную политику закрепощения крестьянства. К началу его царствования в основном было закончено составление Писцовых книг, которые закрепили за помещиками работавших на их зем­лях крестьян. Была продолжена раздача земель служилым людям за счет владений, отобранных в казну у монастырей и опальных бояр.

В 1597 году был издан указ о кабальных холопах, по которому тот, кто прослужил по вольному найму более полугода, превращался в кабального холопа и освобождался только после смерти своего господина. Тогда же увидел свет указ об установлении так называе­мых «урочных лет». «Урочные годы» - это срок, в течение которого владельцы могли возбудить иск о возвращении им беглых крепост­ных крестьян. Сначала этот срок ограничивался пятью годами, затем, по Уложению 1607 года, был введен пятнадцатилетний срок сыска. Наконец, по Соборному уложению 1649 г. «урочные годы» отменялись, и вводился бессрочный сыск беглых крестьян.

1. Россия в период Смутного времени.

"Смутное время", или "великая разруха Московского государства", как говорили тогда, продолжалось около де­сяти лет. Страна была разорена, в ней не осталось "закон­ного правительства".

После смерти Ивана Грозного, причиной на­чала Смуты явился династический кризис, ибо умерший в 1584 году Иван Грозный не оставил после себя преемника. Первого сына он убил в при­ступе гнева в 1581 году, второй Федор был слабоумным, третий - Дмит­рий был младенцем. Умирая, царь создал при сыне Федоре регентский совет, где власть сосредоточил в своих руках Борис Годунов.

В 1598 году после смерти Федора Земский собор избрал царем Бориса Годунова. Надо отметить, что он, будучи крупным государственным деятелем, осторож­ным и настойчивым политиком, добился решения ряда вопросов в инте­ресах России во внешнеполитической области, но голод, разразившийся в стране в результате неурожайных 1601-1602 годов, привел к массовой смертности в стране (только в Москве умерло 127 тысяч человек). В 1605 году Борис Годунов внезапно умер. Его смерти предшествовали восстание холопов в 1603 году, появление Лжедмитрия I в 1604 году и раскол в российском обществе в связи с этим. После смерти Годунова последовала польская интервенция и занятие Москвы, восстание в Москве против Лжедмитрия, появление второго Лжедмитрия, восстание Болотни­кова, второе польское нашествие, создание народного ополчения в Ниж­нем Новгороде под руководством земского старосты Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского и освобождение Москвы.

В этих условиях после освобождения Москвы от поляков по стране были разосланы грамоты о созыве Земского собора для выборов нового царя. Собор собрался в январе 1613 г. Это был самый представительный собор за всю историю средневековой России, отразивший в то же время соотношение сил, сложившихся в ходе осво­бодительной войны. Вокруг будущего царя разгорелась борьба. В конечном итоге сошлись на кандидатуре 16-летнего Ми­хаила Романова, родственника первой жены Ивана Грозно­го. Это обстоятельство как бы создавало видимость продол­жения прежней династии русских князей. 21 февраля 1613 г. Земский собор избрал царем России Михаила Романова. С этого времени начинается правление в России династии Романо­вых, которое продолжалось немногим более трехсот лет, до февраля 1917 г.

Заканчивается Смутное время избранием в феврале 1613 года на российский престол 16-летнего Михаила Федоровича Романова.

Острые внутренние кризисы и длительные войны были порождены во многом незавершенностью процесса государственной цен­трализации, отсутствием необходимых условий для нормаль­ного развития страны. Сложный комплекс событий этого периода историками был назван "смутным" временем". В то же время это был важный этап борьбы за утверждение Российского централизованного государства.

Все правители России Вострышев Михаил Иванович

ЦАРЬ ФЕДОР ИВАНОВИЧ (1557–1598)

ЦАРЬ ФЕДОР ИВАНОВИЧ

Сын царя Ивана IV Грозного и Анастасии Романовны Захарьиной-Юрьевой. Родился Федор 31 мая 1557 года.

В 1580 году женился на сестре боярина Бориса Годунова – Ирине. 19 ноября 1582 года старший сын Ивана Грозного Иван был убит своим отцом, и с этого времени Федор считается наследником царского престола.

По кончине отца 18 марта 1584 года Федор Иванович стал русским царем. «Не наследовав ума царственного, – пишет Николай Карамзин, – Федор не имел ни сановитой наружности отца, ни мужественной красоты деда и прадеда. Был росту малого, дрябл телом, лицом бледен, всегда улыбался, но без живости. Двигался медленно, ходил неровным шагом от слабости в ногах. Одним словом, изъявлял в себе преждевременное изнеможение сил естественных и душевных».

Все управление государством перешло в руки царского шурина Бориса Федоровича Годунова, который и был, в сущности, настоящим правителем Московского государства. В 1585 году он разоблачил заговор знатных бояр, пытавшихся заманить его на пир и там убить. Мстиславского постригли в монахи, Воротынских, Головиных и Воротынских сослали.

В 1586 году были заложены сторожевые крепости Самара и Воронеж, и в этом же году началось освоение русскими Сибири. На месте татарского города Чимги-Тура, взятого Ермаком в 1581 году, в 1586 году был основан острог Тюмень. На следующий год отрядом казаков Данилы Чулкова основан город Тобольск. В 1593 году были основаны города Обдорск (Салехард) и Белгород, в 1594 году – Сургут на реке Обь и Тары на Иртыше.

После войны со Швецией в 1590–1595 годах укрепилось положение России на Балтике, был возвращен Ивангород и другие русские города.

Летом 1591 года в последний раз ордынское войско появилось у стен Москвы. Набег крымского хана Казы-Гирея оказался неудачным, 4 июля в районе Данилова монастыря татары были обращены в бегство.

Сосланный в начале царствования Федора Ивановича в Углич царевич Дмитрий 15 мая 1591 года погиб при неясных обстоятельствах. Посланный туда для расследования боярин Василий Шуйский доложил 2 июня Боярской думе, что с царевичем приключился припадок и он сам зарезал себя.

При Федоре Ивановиче, особо любившим церковные церемонии, в 1589 году на Руси было основано патриаршество. Первым патриархом стал Иов.

В 1585 году под руководством зодчего Федора Савельевича Коня началось строительство стен Белого города.

В 1592 году был отменен Юрьев день – день, когда крестьяне по своей воле могли переходить от одного помещика к другому.

В 1593 году в Москву прибыл посол персидского шаха Аббаса I, который сообщил, что шах уступает русскому царю грузинское княжество Иверию.

Царь Федор Иванович скончался 7 января 1598 года, не оставив потомства. С его смертью пресеклась прямая ветвь династии Рюриковичей на Российском престоле.

7.8. ФЕДОР ИВАНОВИЧ ФЕДОР ИВАНОВИЧ 1584–1598 по . См. рис. 7.25. Он является сыном СИМЕОНА-ИВАНА. Спокойное царствание без внутренних смут. Военные действия в Ливонской войне прекращены, однако отделение Запада от Империи в результате мятежа Реформации не признаны законными